Виталий Манский о документальном кино 

Вопрос: Виталий Всеволодович, в чём секрет документального кино? Главный секрет документального кино заключается в том, что никто не знает, что такое документальное кино. Никто не знает, что такое квантовая механика, но никто и не скажет, что я не знаю, что такое квантовая механика. Парадокс заключается в том, что по телевидению уже не показывают документальное кино. Это телепередачи, которые телевидение называет «документальным кино». Наш фестиваль, по сути, единственная площадка в Москве да и во всей России, где показывается истинное документальное кино. Вопрос: А как же канал «Культура»? Канал «Культура» — это редкий канал, который всё же иногда его показывает. В прошлом году для фестиваля «Артдокфест» мы отобрали двадцать один фильм, и из этого количества три показывал канал «Культура». Хотя достойны эфира и общественного признания были все. Они рассматривают не исторические ретроспективы, а сущность проблемы именно того времени, в котором мы живём.
Это рассказ от первого лица нашего современника, соприкасающегося с активными болевыми точками нашего времени. Своеобразный анализ, авторский угол зрения, который является летописью наших лет. Ведь историю мира изучают по летописи, по свиткам. А за последние сто лет изучают по «кинолетописи». Вопрос: По вашему наблюдению, «армия документалистов» прибывает или убывает? Вообще никогда не было «армии документалистов». Но сообщество документалистов сокращается — и это несмотря на развитии технологии, на то, что сегодня кино можно снять на мобильный телефон. Кино — это массовое искусство. Можно предположить, что если поэту или писателю «писать в стол» или художнику можно написать картину и она будет висеть в мастерской, то эти произведения искусства с годами станут только ценнее. Фильм, если его не предоставить массовому зрителю — не живёт и не существует. Человек не просто тратит своё время, а тратит свою жизнь на документальное кино, которое затрагивает сложные темы современности, требует очень сложного вложения, как эмоционального, морального, так и физического. Этому должно быть воздаяние. Должно быть воздаяние этому художнику, который производил сложнейшую процедуру создания образа. А если этот фильм не показывается и никто его никогда не увидит, какой силы должен быть этот человек? Поэтому и уходят из документального кино в игровое кино, в журналистику, в Интернет, куда угодно. Вопрос: Европейским фестивалям наше документальное кино интересно? В этом году на Каннском фестивале от России присутствовало три фильма. И это не фильмы наших уважаемых метров Михалкова, Рязанова, Данелии. Это фильмы молодых режиссеров Бакура Бакурадзе, Сергея Дворцевого, Валерии Гай Германики. Я очень рад за них, что они состоялись и теперь снимают полнометражное кино. Вопрос: Получается, что документальное кино всего лишь ступень в игровое кино? Напрашивается вывод: если игровое кино «большое», то документальное — «малое». Это не совсем так. Понимаете, чтобы снять судьбу человека в документальном кино, надо положить на это всю свою жизнь. А в игровом кино нужно просто хорошо загримировать актёра. Документальное кино тем и уникально — это широкое понятие.
Можно, не сняв ни одного кадра, сделать фильм «Блокада», «Прибытие». Посмотрите, как Сергей Лозница берёт и оживляет хронику. Как Косаковский, снявший ребёнка, который в первые за три года сталкивается с самим собой в зеркальном отражении. Фильм — эксперимент. Или Александр Расторгуев, снимая героя, живёт рядом с ним восемь лет. И появляется замечательный фильм «Мальки и мамки». И что тогда есть «большое» кино и что есть «малое»? Вопрос: Виталий Всеволодович, вам всё-таки захотелось снять игровую картину. Почему? А в чём картина «Девственность» игровая? У нас никто не играет.
И если бы картина была игровая, она не вызвала бы такого шока. Сценарист может написать всё что угодно. У нас герои настоящие, они совершают эти ужасающие поступки, мы понимаем их мысли, которые извергаются из сознания. Зрителя это приводит в ступор, когда он понимает, что имеет дело с реальными проблемами общества. Вопрос: Вы так неприглядно показываете этих героев, у них нет на вас обид? Я снял много фильмов. И я могу позвонить своим героям. Пожалуй, не могу позвонить только умершим, а у меня много героев ушло из жизни. Я даже Далай Ламе и Горбачёву Михаилу Сергеевичу могу позвонить и пообщаться. А по поводу остальных? На что обижаться? Вопрос: Все про себя всё знают, зачем им это ещё раз узнавать? Нет. Многие про себя вообще ничего не знают. Уверяю вас. Для этого и нужно документальное кино. Мы же не узнаем, что у нас пятно на лбу от сажи, пока не посмотрим в зеркало. Человек должен смотреть в зеркало и увидеть себя там таким, как есть на самом деле. Без прикрас.
У нас есть телевидение, которое показывает то, что мы хотим видеть. Нельзя долго находиться в заблуждении, иначе начнёшь думать, что заблуждение есть факт. Вопрос: О телевидении. Когда у нас появятся каналы документального кино? Тогда, когда телевидение окончательно уйдёт в сеть Интернета. Когда телевидение превратится в домашний компьютер. На это потребуется около пяти лет.
Уже сейчас на нашем сайте можно смотреть пятиминутные фрагменты более двухсот документальных фильмов. У нас полностью выложена церемония открытия и закрытия фестиваля. И мы всего лишь одна из миллионов Интернет-структур. Я убеждён, что через пять лет вместо телекабеля, будет кабель Интернета, а у вас будет пульт с названием Rossia.Ru или Ntv.ru.
И вы если захотите, будете смотреть по НТВ не сериалы, а документальное авторское кино. Вопрос: Это в Москве, скорее всего такой прогресс, а в регионах как? Я думаю, что в регионах ещё больше нужда в таком кино. Москва насыщена культурными акциями, театральными и спортивными. А вот та настоящая провинциальная Россия, которая оторвана от коммуникативного института, она действительно нуждается в документальном кино. Вопрос: Мне кажется, что там своих региональных фестивалей достаточно. Я критически отношусь к этим фестивалям. Я знаю эту отрасль изнутри. И не буду комментировать. Мы ещё не настоящий фестиваль, но мы стремимся, чтобы фестиваль «Ардокфест» стал событием европейского масштаба.
У нас есть самые разные направления документалистики, есть дискуссионные площадки. Сравните наш каталог с другими каталогами. Каталог — это визитная карточка. Посмотрите наш Интернет-портал. Мы развиваемся, совершенствуемся с каждым годом. Я думаю, что настоящих фестивалей всего пять, а должно быть двадцать пять.
Девальвировано само слово фестиваль. Сейчас можно купить в ларьке фильм, снять небольшой зал, собрать гостей, раздать призы, вот тебе и фестиваль.
У нас кого ни возьми — всё призёры фестиваля. И кому потом объяснять, что кто-то получил «Нику», а кто-то «осла». Фестиваль — это серьёзная работа.
У нас если кто-то в жюри не успел посмотреть два фильма, он их на диске не получит. Потому что надо смотреть фильм в зале, и принять максимально ответственное решение.
Я сам в жюри работаю круглый год. Получаю на дисках массу фильмов. На «Тэффи регионе» посмотрел 400 фильмов. Надо смотреть всё очень внимательно, чтобы ничего не пропустить и оценить по достоинству. Я не могу рассчитывать, что все будут смотреть так же. Вопрос: А на чём основано Ваше решение показать в качестве фильма-открытия «оппозиционный» фильм «Революция, которой не было»? Это абсолютно не оппозиционный фильм. Этот фильм в частном порядке посмотрели и политологи и критики. Мы сошлись на том, что этот фильм показывает всю обречённость оппозиции в России. И в этом узкоприкладном смысле фильм выгоден властям. Он показывает всю реальную растерянность, расслабленность, расструктурированность оппозиции. Показана оппозиция, которая никогда не победит. Сам главный герой говорит: «... на следующие пятьдесят лет у нас нет шансов». Я очень сомневаюсь, что это оппозиционное кино. Вопрос: Тогда напрашивается вопрос, каких, по-вашему, фильмов больше: заказных или авторских? Величайшие произведение искусства писались по заказу. Весь вопрос - кто заказчик, и кто исполнитель.
Телевидение не хочет иметь дело с настоящими художниками, а хочет иметь дело с подмастерьем, производящим «поточный» продукт. Они не хотят искать новый «киноязык», новые формы. А наш фестиваль призван поддерживать эту тенденцию. Это главная задача как нашего фестиваля, так и крупных мировых кинофестивалей, в которых я и участвовал, и побеждал. Вопрос: А кто сегодня из крупных европейских режиссёров присутствует на нашем фестивале? У нас сейчас находится директор Чикагского кинофестиваля. Директор Неонского кинофестиваля — крупнейшего фестиваля авторского кино в Швейцарии.
В гостях известный режиссёр-документалист Герц Франк из Израиля. Документалисты из Франции, из Германии. Наш фестиваль — это не только фильмы, снятые в России, но и во всем мире, на русском языке. Мы имеем дело, можно сказать, с диаспорой документалистов всего мира. Вопрос: А как вступить в «диаспору» документалистов? Диаспора неформальная. Снимайте документальное кино, посвятите свою жизнь документалистике - и вы в диаспоре. www.Rudata.ru Анжела Якубовская